У Моста

«Череп из Коннемары» (Мартин МакДонах)

Утлая деревенька на берегу залива Киллари, что на земле Коннемара в открытом всем атлантическим ветрам ирландском графстве Голуэй. Старый неуютный дом, где вечная осень, а над камином огромное распятие. Грубоватый бирюк Мик, который 7 лет назад похоронил любимую жену Уну, погибшую от того, что он сел пьяным за руль. Старуха Мариджонии, которая наведывается к Мику выпить, похвастаться выигрышами в бинго и пожаловаться на давние обиды. Её внуки – юный оболдуй Мартин и много-много лет мечтающий о повышении полицейский Томас. Они сплетничают у Мика за спиной про обстоятельства смерти Уны, и конечно, точно знают, что на самом деле Мик её убил. Тем более Уна не умела готовить омлеты… Сам же Мик каждую осень идёт на кладбище и выкапывает трупы из могил. С согласия местного священника и даже за деньги прихода – на старом кладбище банально не хватает места. «Что ты сделал с тем, и с этим, а главное – с моими родителями?» - вопрошает у него Мэриджонни, а услышав ответ, понимает, что лучше считать этот шуткой. Ещё актуальнее тот же вопрос становится для самого Мика, когда оказывается, что в очередную осень ему предстоит потревожить вечный покой любимой жены… Вот так примерно живут четыре персонажа комедии Мартина МакДонаха «Череп из Коннемары».

Комедии? Да, именно комедии. Причём её даже «чёрной комедией» не назвать, ибо какая бы дичь не творилось на сцене, в ней нет характерного для чёрных комедий цинизма. Оболтус Мартин, заставляющий целоваться два выкопанных черепа, или Мик, растянувшийся по полу на животе, показывая, как правильно падать пьяным, чтобы не захлебнуться блевотиной, при всём том безмерно человечны.

Но чтобы рассказать эту историю ТАК, одного гения будет мало – понадобятся как минимум два! В данном случае – ирландский драматург Мартин МакДонах и пермский режиссёр Сергей Федотов.

МакДонах – величина мирового масштаба, но, разумеется, далёким от театра людям он известен в первую очередь как кинорежиссёр: «Залечь на дно в Брюгге» или «Три билборда на границе Эббинга, Миссури» - его картины. В театре у МакДонаха, однако, нет места для Брюгге или Миссури, и даже Бостон манит огнями откуда-то с той стороны океана. В своих пьесах МакДонах раз за разом возвращается в Голуэй, свою страну детства на открытом для океанских дождей берегу. Его герои – простые люди из ирландской глубинки, но в этой простоте лучше видна гигантская Вселенная внутри у каждого из них. Чувство камерности добавляют пересечения: оболтус Мартин всё время ругает Томаса за то, что тот обижает его лучшего друга, пьяницу и драчуна Рэя Дули, а Рэй Дули в своё очередь – такой же точно оболтус в другой пьесе «Королева красоты». Поправочка: «Королева красоты из Линэна» - топонимы (чаще всего ирландские) в названиях пьес так же давно уже стали фирменным знаком МакДонаха.

Ну а мировой рекорд по числу постановок МакДонаха принадлежит коллективам не из Дублина или Бостона, а из Перми. Театр «У Моста» Сергея Федотова действует с 1988 года, или даже в 1983, если считать точкой отсчёта художественную студию в уральском райцентре Нытва. Ещё его называют «единственным в России мистическим театром». Мистичность Федотова – не в содержании, а в форме: даже сквозь самый реалистический сюжет у него проступает иное. И может потому так симпатичны эти ирландские пьянчужки и оболтусы (а как заметил один критик, «у Федотова персонажи – большие ирландцы, чем сами ирландцы»), что к каждому из них зритель заглядывает в душу.

И, конечно, верит, что угрюмый Мик никого не убивал…

С гастролями в Москву «У Моста» наведывается несколько раз в год, чаще всего – в театр «Модерн», где интерьеры и мягкий свет здорово вторят мистичности. Весной 2021 года гастроли почти совпали с Днём Святого Патрика.

«Поле» (Джон Кин)

Угрюмый, безжалостный фермер МакКейб по прозвищу Бык держит в страхе всю округу. Он не разговаривает с женой 18 лет, смерть родной матери не отвлекла его от уборки сена, повесившийся старший сын давно забыт, а младший сын Тайг – только функция. С теми, кто встанет на его пути, будь то люди или дикие ослы, Бык расправляется вполне по-бычьи, а единственное, что он любит на самом деле – это своё поле.

Холёный, самодовольный американец почти что случайно попал в эту глушь. Его жена – ирландка, за океаном сходит с ума от тоски и мечтает вернуться на родину. Где к тому же дешёвая земля и можно построить бетонный заводик. И здешняя деревенщина – явно не те, с кем спесивый янки хочет считаться.

Ну а усталая вдова, владеющая полем, которое много лет арендовал Бык, невольно столкнула их лбами, обрекла на в прямом смысле слова смертный бой, выставив это поле на продажу.

«Цапок» vs. «москвич» (проецируя на наши реалии) - разве может такая драма не быть социальной? А вот может, если ставит её пермяк Сергей Федотов в своём авторском театра «У Моста». Который вовсе не зря называют «единственным в России мистическим театром».

И вот зритель вдруг замечает, что у Быка – широкополая шляпа, плащ до земли и посох из кривой коряги. Что он очень красноречив, и в речах его – не только пот, кровь и слёзы, которыми он много лет поливал это каменистое поле, превращая в изумрудный луг. В речах его – божественный запах мокрой земли и «первая музыка в мире»: звук травы, по весне режущей стылую землю. Вот перед нами уже не отбитый куркуль, а фанатичный жрец Земли-Матери, которую на его глазах хочет осквернить и изувечить городской негодяй. Их противостояние разворачивается в декорациях паба семьи Фланаган, где бармен по совместительству аукционщик, а пьянчужка-завсегдатай всегда найдёт свои пол-стакан виски, польстив усталой и растолстевшей хозяйке, матери девяти детей. Но в этих декорациях, в мягком землистом свете, мы видим не социальную драму, а глубокую экзистенциальную трагедию о борьбе Города и Деревни, о столкновении глубинного народного мистицизма с капиталистическим прагматизмом, а людских законов, писаных на бумаге (к которым постоянно взывает американец) - с законами Природы, Мироздания…. которые в итоге нарушает сам Бык и за это терпит страшную расплату. «Поле» - не драма, а самая что ни на есть трагедия, где победителей нет и не может быть.

И мне сложно сказать, было ли так в оригинальной пьесе Джона Кина. Мистичность Федотова – не в содержании, а в форме: даже сквозь самый реалистический сюжет у него проступает иное. И безжалостному Быку, и спесивому янки, и пьянчужке Бёрду, и наивному священнику, и звереющему от осознания своего бессилия полицейскому тут сочувствуешь, потому что заглядываешь им в душу. К тому же декорации паба позволяют развить сюжет вширь – параллельные линии драматичной хозяйки или дальних родичей Быка вроде и не влияют на сюжет, но как-то неуловимо с ним перекликаются.

Или хотя бы просто создают неповторимый колорит: как заметил один критик, «у Федотова персонажи – большие ирландцы, чем сами ирландцы». «У Моста» принадлежит своеобразный рекорд по числу постановок современного ирландского драматурга и сценариста Мартина МакДонаха, поэтому реалии Ирландии – их родная стихия. Однако «Поле» Джона Кина - премьера, хоть и уже успевшая снискать среди поклонников Федотова репутацию шедевра.

С гастролями в Москву «У Моста» наведывается несколько раз в год, чаще всего – в театр «Модерн», где интерьеры и мягкий свет здорово вторят мистичности. Весной 2021 года гастроли почти совпали с Днём Святого Патрика.

К сожалению, не ходил в театр в 90-е, хотя очень много слышал о нём.

Театр "У Моста" - одна из культурных достопримечательностей Перми. Подавляющее большинство жителей города даже если и не ходили на спектакли, то наверняка слышали множество хороших отзывов.

Чем прекрасен театр? В первую очередь - невероятной атмосферой. В фойе вы увидите множество фото с различных спектаклей, сможете сами сфотографироваться с атрибутами театра, есть удобные кресла и диванчики, хороший буфет, есть возможность посетить невероятную комнату ужасов. Во-вторых, отличный актёрский состав. Ну и в-третьих, качественные постановки известных (и не очень) произведений.

Лично я посетил далеко не все спектакли, но надеюсь, что всё ещё впереди.

Добавлю, что "Калека с Инишмана" - превосходен! А "Самоубийца" - настолько мощный, что надолго засел у меня в голове. И низкий поклон за "Головлёвых" Салтыкова-Щедрина!

Мне часто кажется, что пермское - оно в чем-то равно ирландское.

Вот и в этот вечер. Стоило только увидеть это безумие, отрегулированное в рамках театрального биеннале «Уроки режиссуры», как вспомнилось, что происходит в Перми по ночам. Рекомендую, кстати, кто не пробовал. Просто выйти ночью, на улицы этого города, можно не в праздник.

А театр «У моста» как институция и позиционирует себя четко (мистический театр, театр Сергея Федотова) и имеет какие-то рамки, в целом. Всегда любопытно пойти и просветиться.

На этот раз театр познакомил нас с пьесой 60-ых годов ирландского классика Дж.Кина про бешеных ирландских бедняков. Пьеса эта – весьма трагичная история. Поскольку ничего смешного в жизни каких-либо фермеров нет и не предвидится. Зато все дело, и вообще все дела происходят в баре, очевидно, общественном центре ирландской деревни. Кстати, бедные ирландцы - на наш вкус – недостаточно бедные, ибо не знают, до чего они хорошо живут, имея в деревне такой клевый бар. Тут тебе и выпивка, и танцы, и аукцион, и подраться можно, и еще кой-чего.

А трагедия здесь происходит из-за того, что некоторые маловато пьют в этом баре и многовато работают на земле. Коровы у них на поле пасутся, трава растет, речка течет. А в бар некогда зайти. За каждым ослом нужно проследить, за каждым стогом сена. Не до выпивки с людьми.

Никакой мистики в этой проблеме. Хотя…есть немного..

У «Быка Маккейба» действительно странная привязанность к земле, на которой он проработал так долго, и ради которой он может не только убить осла, но и оставить умирать на земле свою мать, 18 лет не жить с женой, которая пустила на эту землю, на это священное поле попастись пони, тиранить младшего сына (а старший уже покончил с собой), который тот еще перец, впрочем, и так далее. Вот про такие « и так далее» – речь идет.

Мак Кейб уже принес немало жертв ради того, чтобы работать на этом поле, которое ему даже не принадлежит. При этом он дураком почему-то себя не чувствует, а напротив даже, ощущает патриархом. Команды раздает, покрикивает, учит, в деревне его боятся и уважают, за силу и лютость, скорей всего.

Владимир Ильин в роли этого страшного чудака МакКейба мне показался мягким. Он был довольно мил, даже когда представлял Фланагану, как убивал осла, а табуретки швырял по сцене, вернее, по пространству бара, как-то так нехотя, и в чем-то больше хореографически. Не зол, на самом деле, о чем и говорит его шляпа– зачетная, мягкие поля, небрежно надвинута. Шляпа МакКейба – это такой колпачок, который как бы заявляет окружающим – мне равно, что вы обо мне скажете. Делаю, что хочу.

Сына «Быка» сыграл Ильназ Яруллин. Его герой - дылда и предатель отцовских интересов. Хотя похож на него, тем, что выглядит мягко, слабо, на непонятном расслабоне. Они ж убийцы оба.

Публика осталась очень довольна Мариной Шиловой в роли Мэйми Фланаган. Скорее всего, потому что роль у нее комическая. Рыжая мощная дама, мать 9 детей, все время ругается и первая красавица деревни. Хитово. Но мне чего-то не хватало. То есть, все то же самое бы, но поярче и поубедительнее. Сиськи поправлять надо, согласна, и прическу тоже, но пореже это все. Взамен спину почесать, например, или пониже.

Лучше всех и убедительней по части реалистической игры в нашем личном списке будет актер Вячеслав Леурдо в роли местного алкаша Берда. Прихрамывал, горбился, шепелявил, лукавил. Понравился. Его активность ради стаканчика виски – ну прям жизнь как она есть.

Почти забыли про американца, который хотел купить поле в ирландской деревне и залить его бетоном. Вот ведь какая штука. Одобрить такой бизнес невозможно. Мы тут заодно с МакКейбом. Лучше речка, травка и коровы. Просто мы бы добавили и осла с пони. А вот американца добавлять бы не стали. Но и убавлять неправильно.

Остается вечный вопрос – тогда что же с ним делать? Наверняка, ответ можно получить в местном баре у Фланаганов.

"Мачеха Саманишвили" - солнечная грузинская комедия с глубокой и ненавязчивой философией

Пермский «У моста» называют мистическим театром (и о том, что не зря – я ещё напишу), и больше славится он трагедиями на основе произведений русской, европейской, американской классики. Но моё знакомство с «У моста» начиналось с другой стороны: в Москву привезли они в декабре 2020 года ирландскую драму «Поле» (по пьесе Джона Кина, в театре Вахтангова) и грузинскую комедию «Мачеха Саманишвили» (по рассказу Давида Клдиашвили, в театре "Модерн"). «Поле» мне не раз представляли шедевром, но рассудив, что трагедий в 2020 году и так многовато, я предпочёл комедию.

Как заметил Сергей Федотов, основатель и бессменный с 1988 года режиссёр «У моста», в своей фирменной кожаной куртке предваряя спектакль, с недавних пор они специалисты не только по Гоголю и Булгакову, но и по Грузии. Вполне в общем типичная для последних лет история – съездить в страну Сакартвело и раз и навсегда в неё влюбиться. Грузины пермякам ответили взаимностью, ибо вживаться в иные культуры – тоже своеобразный конёк «У моста»: за своих прокатывали они и в Ирландии, и на Украине, и вот теперь в Грузии.

И вот из тоскливой заражённой зимней Москвы сцена переносит нас в имеретинскую деревню с резными верандами старых домов посреди зелёных гор. Качество декораций удивительное – вроде и с расстояния в 10-20 метров я на эти дома смотрел, а полное ощущение, что рука помнит фактуру дерева, а нос помнит его запах. Запахи, впрочем, отдельная «фишка» театра «У моста»: уж не знаю, игрой это достигается или техникой, но когда на двор входит пьяная компания – я ощущаю запах перегара, а когда хозяйка лобио готовит – таки и правда пахнет лобио, аж слюнки текут. Еда застолий на сцене, кроме крепкой чачи, к слову – настоящая.

Столь же ярки и самобытны обитатели этой деревни – в исполнении русских актёров, но с каким-то фирменно грузинским даже не акцентом, а построением фраз. Семья Саманишвили, живущая справа от сцены – это молодой, ответственный и тревожный Платон, его жена Мелано с новорождённой дочкой в колыбельке да Бекинэ, суровый батя, недавно похоронивший жену, все припасы продавший за то, чтобы поставить на её могиле железную ограду, а потом внезапно надумавший снова жениться! Ну, и ещё корова, которая телиться не желает – но она не попадает в кадр, зато ближе к концу станет важным символом. Слева от сцены обитают «не дворник, а дворянин», а заодно конченный картёжник Аристо и непутёвый зять Бекинэ, молодой Кирилэ, прибегающий на любое движение, так как любое движение в классической Грузии заканчивается вином или чачей.

Дальше появляются и другие персонажи. Например, вздорная родня Аристо из стоящей ниже по горам богатой деревни Квантурети. Или старухи, прослышавшие про нового НЕмолодого жениха – слепые, глухие да хромые, но отплясывающие перед домом Саманишвили только так! И, конечно, Елинэ, та самая мачеха, главная героиня спектакля, образ которой пусть лучше открывается вам на сцене, чем в отзывах.

И поначалу зрелище на сцене просто забавное. Местами кажущееся нелепым. Но в том и мистика «У моста», что сам не замечаешь, как маленькие кусочки складываются в цельную картину, и где-то во втором акте неожиданно, легко подумать, что случайно, вдруг прорывается катарсис. Песни и пляски весёлых грузин вдруг превращаются в глубокую философскую притчу о том, как важно всему на свете обрести своё место. Или – в очень лиричную, до слёз трогательную историю о том, как два одиноких сердца долгую жизнь прожили, не зная, что ищут друг друга, но на склоне лет – нашли. Или в красивое, доброе напоминание о том, что в мире нет плохих людей.

И один у всего этого недостаток: в Москву «У моста» выбирается не так-то часто, а до Перми ехать далеко. Зато там, говорят, зрителей угощают настоящим «Киндзамараули», которым Федотова и Ко одаривает грузинская община.